УДК 347.73 А. А. Лукашев,

Д-р юрид. наук, доцент Национальный университет «Юридическая академия Украины имени Ярослава Мудрого, г. Харьков

В статье анализируются существующие взгляды ученых на критерии выделения подо­траслей права. Делается вывод о том, что в финансово-правовые подотрасли могут входить правовые нормы, которые регулируют отношения больших групп общественных отношений, которые касаются финансовой деятельности государства и характеризуются определенной спецификой и родовым выделением.

Ключевые слова: подотрасли финансового права, финансовая система государства, институт налогового права.

Специальная однородность финансовых отношений, которые являются предметом институционального регулирования в рамках финансово-правовой отрасли, не исключает объединения институциональных норм в более значимые правовые образования, которые в то же время еще не могут претендовать на уровень отраслевого своеобразия. Подотрасли финансового права - это более узкая, чем отрасль, группа норм, которая является неотъемлемой составляющей всей отрасли права и отличается лишь специфическим проявлением отраслевого предмета и мето­да. Выделение подотраслей в финансовом праве обусловле­но социально-экономической спецификой каждого звена си­стемы финансов, особой ролью права в процессе обществен­ного производства, а также средством образования и рас­ходования денежных фондов. На основании этого в середине 80-х гг. среди структурных под­разделений финансового права выделялись такие подотрасли:

А) нормы, регулирующие общегосударственные финан­сы (централизованные денеж­ные фонды);

Б) нормы, регулирующие отношения в сфере финансов предприятий, объединений и отраслей народного хозяйства (децентрализованные фонды);

В) нормы, регулирующие от­ношения в сфере кредита (кре­дитные денежные фонды) [2, с. 17].

Такой подход в целом со­ответствует существовавше­му в то время представлению

О принципиальных составля­ющих финансовой системы государства. Более того, фи­нансовая система в такой си­туации фактически сводится к разновидностям определен­ных типов фондов, к которым имеет отношение государство как собственник средств. Вряд ли сегодня такой вывод может быть окончательным. Прежде всего, мы исходим из того, что в пределах подотраслевого ре­гулирования должны быть не только государственные фон­ды, а все формы публичных де­нежных средств, то есть и сред­ства территориальных громад, аккумулированные в различных формах, а именно:

I. Подотрасль общегосудар­ственных финансов составля­ли три правовых института [2, с. 18-21]:

1. Институт бюджетного права, предметом которого вы­делялась система денежных отношений, с помощью кото­рых формировался и использо­вался основной государствен­ный централизованный фонд денежных средств - государ­ственный бюджет СССР. Имен­но поэтому этот институт ха­рактеризовался как важнейший в системе советского финансо­вого права. В отдельную группу предлагалось выделить нормы, связанные с отношениями по бюджетному регулированию, т. е. отношения, которые обу­словливали перераспределе­ние бюджетных средств между бюджетами. Фактически с этой позиции можно сделать вывод, что авторы пособия [2] рассма­тривали бюджетное право как сложный институт, если вну­тренней его составляющей предлагалось определить ин­

Ститут бюджетного регулиро­вания. Таким же образом пред­лагалось выделить институт бюджетного процесса как сово­купность норм, регулирующих деятельность государственных органов по составлению, рас­смотрению, утверждению и ис­полнению бюджетов.

2. Институт государствен­ного имущественного и личного страхования как совокупность норм, регулирующих образо­вание и использование специ­ального резервного денежного фонда для возмещения расхо­дов от стихийного бедствия и несчастных случаев, осущест­вления специальных действий по предотвращению гибели и уничтожению имущества. Этот фонд формировался за счет средств государственных пред­приятий и граждан.

3. Институт денежного об­ращения и валютно-финан­совых отношений охватывал отношения, связанные с орга­низацией денежной системы государства и осуществлени­ем внешнеэкономической де­ятельности. Принципиальной особенностью нормативного регулирования этим институ­том была реализация государ­ственной монополии как в сфе­ре денежного обращения, так и в области внешней торговли и валютной монополии.

Если по первой подотрасли при таком подходе фактически речь идет о бюджетных отно­шениях и в том или ином виде сегодня можно согласиться с принципиальной возможностью существования такой подотрас­ли в рамках финансового права (безусловно, с определенной корректировкой, на чем оста­новимся при характеристике бюджетного права), то безотла­гательного уточнения требует содержание второй и третьей подотрасли.

II. «Вторую подотрасль фи­нансового права составляют нормы, регулирующие отноше­ния в области финансов хоз­расчетных предприятий, объе­динений и отраслей народного хозяйства (децентрализован­ные фонды). Эта правовая по­дотрасль регулирует систему денежных отношений, которые выражаются в формировании и использовании децентрали­зованных денежных фондов, а также взаимоотношения хо - зорганов с бюджетом» [2, с. 21]. Фактически в этой ситуации речь идет о финансах государ­ственных предприятий. Сегод­ня во многих конструкциях они действительно остаются эле­ментом финансовой системы. Но нам кажется, что такая по­зиция должна быть откорректи­рована. Фактически во многом нормы этой подотрасли будут входить в состав бюджетного права. В условиях, когда сред­ства государственных предпри­ятий при казначейском испол­нении бюджета не могут обойти соответствующих казначейских бюджетных счетов, сложно про­вести принципиальное разгра­ничение норм, регулирующих такие отношения, построить границу между ними и бюджет­ными нормами и структуриро­вать как отдельную финансово­правовую подотрасль.

В состав этой подотрасли включались два правовых ин­ститута [2, с. 21-23]:

1. Институт, который регу­лирует финансовые отношения государственных предприятий и объединений и их высших ад - министративно-хозяйствующих органов - министерств. Даже для советского времени такое выделение института порожда­ет определенные вопросы, ибо отношения государственных предприятий и объединений с их высшими административ - но-хозяйствующими органа­ми по своей сути составляют управленческие отношения, отношения, которые выража­ют определенный иерархиче­ский подход в реализации вла­сти. Безусловно, это - публич­ные отношения, но, на наш взгляд, они больше касаются предмета административно­правового регулирования и в этом смысле их трудно свя­зать с отношениями по регули­рованию движения публичных денежных фондов - финансо­во-правовыми отношениями.

2. Институт, который регу­лировал финансовые отноше­ния кооперативных организа­ций и общественных органи­заций в той части, в которой последние занимались хозяй­ственной деятельностью. Нор­мы финансового права регули­ровали порядок распределения прибыли предприятий, взаимо­отношения предприятий с бюд­жетами - уплату обязательных платежей в бюджет, финанси­рование из бюджета. Такой под­ход сегодня может показаться недостаточно логичным. Дело в том, что очень сложно свя­зать финансово-правовое регу­лирование непосредственно с хозяйственной деятельностью. Финансовое право (в том числе и через институты) регулирует движение публичных средств, а хозяйственная деятельность связана не только с этим. То есть этот институт должен был охватывать только те блоки хо­зяйственных отношений, ко­торые были связаны с содер­жанием предмета финансово­правового регулирования.

III. Таким же образом можно оценить и характеристику со­держания третьей подотрасли как системы норм, регулирую­щей отношения в сфере креди­та (кредитные денежные фон­ды) [2, с. 23, 24]. Кредит рассма­тривался как специфическая форма денежных отношений, возникающих в процессе мо­билизации и использования на основаниях возврата временно свободных денежных средств бюджета, предприятий, органи­заций и граждан, предполагал существование двух институ­тов, а именно:

1. Института государствен­ного кредита, которым государ­ство мобилизовало часть сво­бодных денежных средств и не применяло такой способ воз­действия, как властные пред­писания, отношения строились на принципах добровольности возвращения и возмещения [2, с. 23]. Государство выступало в роли заемщика, а граждане - кредитора.

Не останавливаясь на прин­ципиальной оценке содержания этого института в системе фи­нансового права, следует вы­сказать некоторые мысли, даже с учетом того периода. Вряд ли беспрекословно можно согла­ситься с тем, что в режиме ин­ститута государственного кре­дита государство не применяло властные предписания, а отно­шения строились на принципах добровольности. Во-первых, возникает принципиальный ме­тодологический вопрос: может ли в рамках отдельной подо­трасли публичного права (ко­торая опирается на императив­ные средства регулирования) существовать как внутренняя составляющая институт, кото­рый использует диспозитивные средства воздействия на пове­дение участников отношений. Если да, то следует вообще отказаться или от постоянных теоретических основ деления права на отдельные отрасли, или от принципиального раз­граничения права на публичное и частное.

Во-вторых, трудно согла­ситься с таким утверждением и по содержанию. Нет четких аргументов для доказатель­ства добровольных принципов в регулировании отношений государственного кредита. До­бровольность здесь может при­сутствовать только на этапе возникновения юридического факта как основания появле­ния необходимости правово­го воздействия. То есть лицо может выбирать - купить или не купить государственные ценные бумаги. Но правовое регулирование предполагает упорядочение, прежде всего, дальнейших отношений (при­обретение, уплата процентов, возврат государством средств, принципы эмиссии и т. п.), по одному из которых никаких до­говорных отношений не возни­кает. Лица, которые приобретут такие ценные бумаги, должны действовать исключительно так, как это установлено госу­дарством. К тому же в совет­ские времена во многих слу­чаях государственные ценные бумаги размещались вообще без учета волеизъявления лиц, которым они предоставлялись. Облигациями государственного внутреннего займа выплачива­лась доля заработной платы, и от этого нельзя было отказать­ся или каким-то образом это от­корректировать.

2. Сложный институт бан­ковского кредита, в котором как заемщики выступали социали­стические предприятия и ор­ганизации, граждане. Опира­ясь на разграничение объекта (основные производственные фонды или оборотные сред­ства), институт банковского кредита включал в себя два базовых института: институт долгосрочного кредитования и институт краткосрочного кре­дитования. Исходя из того, что институт банковского кредита прежде включал совокупность норм частного права, доказы­валось, что организация бан­ковского кредита, его плани­рование обеспечивалось и финансово-правовыми норма­ми.

Принципиальные замеча­ния связаны с тем, что к банков­скому кредиту вряд ли можно применить финансово-право­вые средства воздействия и выделить такую группу финан­сово-правовых норм в отдель­ную подотрасль финансово­го права. Если совокупность норм, регулирующих отноше­ния государственного креди­та, еще можно рассматривать как составляющую финансо­вого права (к тому же, на наш взгляд, большей частью как от­дельный институт), то банков­ское регулирование, которое упорядочивается диспозитив­ными методами и предусма­тривает действие совокупности норм частного права, вряд ли может рассматриваться как фи­нансово-правовая подотрасль или финансово-правовой ин­ститут. Анализируя позиции авторов учебного пособия [2], нам не хотелось бы, чтобы сло­жилось представление, что мы подчеркиваем ошибочность их мнений. Ничего подобного. Во многом с ними можно и нужно согласиться, но необходимо учитывать, что они адекватно отражали состояние советских общественных отношений пе­риода развитого социализма. Действительно, исходя из этих позиций, можно исследовать и банковское регулирование как публичное образование (по­тому как негосударственных банков не было вообще), но со­временное состояние обуслов­ливает логический взгляд на прошлое, что должно привести к адекватным выводам относи­тельно современного развития общества.

Одними из первых среди финансистов-юристов на це­лесообразность выделения в системе финансового права по­дотраслей обратили внимание М. И. Пискотин и Е. А. Ровин - ский. Первый указывал на по­явление в системе финансово­го права такой подотрасли как бюджетное право. Второй пред­лагал более сложное образо­вание, которое включало бы несколько подотраслей. Более того, Е. А. Ровинский предлагал включить в состав подотраслей правового регулирования го­сударственных доходов такие финансово-правовые институ­ты: а) обязательные платежи государственных предприятий, объединений и отраслей; б) на­логовое право; в) неналого­вые доходы [4, с. 27]. Сегодня может сложиться представле­ние о противоречивости такой структуры, ибо обязательные платежи и налоги определен­ным образом совпадают. Но не следует забывать, что такой подход характеризовал состоя­ние общественных отношений в 70-х гг. ХХ ст. В то время го­сударственные предприятия, объединения, оставляя себе определенное количество от­числений в нормированные фонды, остальные средства перечисляли в качестве обя­зательного платежа в бюджет. При этом налоги они факти­чески не платили. Основными плательщиками налогов и сбо­ров были предприятия, осно­ванные на колхозной и коопе­ративной собственности, и фи­зические лица. Поэтому можно согласиться с таким разграни­чением институтов, характер­ным для того времени.

В финансово-правовую по­дотрасль могут входить право­вые нормы, которые регули­руют относительно большие группы общественных отноше­ний, касающихся финансовой деятельности государства и характеризуются определен­ной спецификой и родовой обо­собленностью. Подотраслью финансового права считают более узкую группу норм, ко­торые являются частью отрас­левой сферы регулирования, в состав которой включается ряд правовых институтов [1, с. 76;

5, с. 28]. Именно с этих позиций Н. Ю. Пришва делает аргумен­тированный вывод об объеди­нении в подотрасль финансо­вого права таких институтов, как институт налогового пра­ва, институт неналоговых до­ходов бюджета, институт дохо­дов внебюджетных фондов [3, с. 78].

Список литературы: 1. Ермакова Т. С. О системе советского финансового права / Т. С. Ермакова // Правоведение. - 1975. - № 2. - 114 с. 2. Ермакова Т. С. Финансовое право­отношение (теоретические проблемы) : учеб. пособие. - Л., 1985. - 372 с. 3. Пришва Н. Ю. Місце правового регулювання державних доходів в системі фінансового права / Н. Ю. При­шва // Наук. вісн. Чернівецьк. ун-ту. - 2003. - Вип. 172: Правознавство. - 259 с. 4. Советское финансовое право / под ред. Е. А. Ровинского. - М. : Юрид. лит., 1978. - 331 с. 5. Финансовое право : учебник / под ред. Е. Ю. Грачевой, Г П. Толстопятенко. - М. : ТК Велби, 2003. - 368 с.

ДО ПИТАННЯ ЩОДО ВИДІЛЕННЯ ПІДГАЛУЗЕЙ У ФІНАНСОВОМУ ПРАВІ Лукашев О. А.

У статті аналізуються існуючі погляди вчених щодо критеріїв виділення підгалузей пра­ва. Робиться висновок про те, що до фінансово-правових підгалузей можуть входити правові норми, що регулюють відносини великих груп суспільних відносин, які стосуються фінансової діяльності держави і характеризуються певною специфікою і родовим виділенням.

Ключові слова: підгалузі фінансового права, фінансова система держави, інститут по­даткового права.

THE QUESTION FOR RELEASE SUBSECTORS IN THE FINANCIAL LAW Lukashev A. A.

The article analyzes the current views of scientists according to the criteria selection sub rights. It is concluded that, in financial and legal subsector may include legal rules that govern the relationship of large groups of public relations concerning the financial activities of the state and are characterized by certain specific and generic selection.

Key words: sub-sector finance, the financial system of the state, the institution of the tax law.

Поступила в редакцию 07.12.2012 г.